***
Мамочка поразила меня. На рынке в непредсказуемый момент она поклонилась в пояс продавцам и сказала:
- Спасибо вам, что торгуете для нас.
Но ее, маленькую и сухонькую, в базарной сутолоке было не видно и не слышно. Впервые я подумала, что Платон Каратаев не так уж и выдуман.
В поезде попутчик У.:
- Поляки Шопеном гордятся, а ведь у него отец француз!
- А кто из наших гениев чистый русский?! Достоевский польско-литовских корней, Пушкин – эфиоп, Гоголь – украинец, У Жуковского мать – крещеная турчанка, у Карамзина предки вообще из Золотой Орды. и так далее.
У:
- Я вот что думаю: Маркс - еврей, Ленин - еврей, они погубили Россию.
Я вскричала:
- Но Сталин-то не еврей! А больше его кто положил народа нашего?!
(Слава сейчас:
- Один еврей как-то сказал: не стоит замечать соринку в чужом глазу, а лучше вынуть бревно из своего глаза.
Я:
- Да Слава, он не верит в Христа.
- Считает, что он из первых масонов?
- Но по какой-то неведомой игре природы он чтит Ветхий Завет.
Слава:
- он не понял, что там сплошь евреи?
- Во всяком случае У. недавно ходил к депутату Х. с такой ИДЕЕЙ: из десяти заповедей оставить только одну: не укради. Впервые я поняла, как тяжело депутатам, если к ним хоть раз в неделю приходит такой «реформатор»).
У. не успокоился на еврейском заговоре и без передышки пошел дальше:
- Бондарчук-украинец ведь еще когда хотел споить русский народ! «Я после первой не закусываю» - это ведь из его «Судьбы человека»!
Слава сейчас:
- Ты бы ему сказала: а Шолохов русский, не украинец, но он написал эти слова. Перед немцами в лагере это был единственный вид героизма – не закусывать.
У. говорил беспрерывно, и я не знала, как спастись, а только стонала:
- Я после инсульта, я не хочу это обсуждать, остановитесь.
Я только заснула, он над ухом грянул:
- Возьмем Герцена!
Я сразу взвыла:
- Герцен не еврей!
- Да, Но евреи помогли ему получить деньги в швейцарском банке.
- Это были деньги Герцена.
Двое суток я читала и писала. А У. на меня безотрывно смотрел. И вычислил тонко, как пробить мою защиту:
- Сын пьет, внук страдает.
Ну я, такая «умная и добрая» сразу: ах, беда, какая беда. Радость пробила У. многовольтным разрядом, и он начал с деда:
- Во время призыва в армию Колчака он наврал, что ему семнадцать, и его не взяли. Но твердо знал, что красных не обманешь, и скрывался от них с другом посреди болота. Жили на деревьях, родственники носили им еду. Однажды услышали колокола – вернулся Колчак. Пришли в деревню. Он узнал, что отец погиб страшной смертью – красные его волочили за ноги за лошадью. Не давал золото, которого и не было - отобрали красные во время, когда в предыдущий раз брали власть.
У. повторял несколько раз:
- Дед гордился, что не стрелял в народ ни со стороны белых, ни со стороны красных.
А весь плацкартный вагон то и дело подавал реплики на самые РАЗНЫЕ темы:
- Меркель нужно в Сибирь отправить!
- Я дам на вагон для Меркель сто рублей! (У.)
И так далее.
Все это время мальчик трех лет стоит и смотрит в окно. Мать его просит лечь и отдохнуть.
- Нет, я хочу стоять и мечтать. Буду стоять и мечтать.
.gif)
