В привычном формате «URA.Ru» мы проработали девять лет. Подводя итоги и анализируя актуальность нашего издания, мы пришли к выводу, что не можем и не хотим быть заложниками этого формата, работать ради увеличения количества кликов и ехидных комментариев анонимов, жить в статусе «желтых страниц», несправедливо переходить на личности и формировать повестку, противоречащую нашим собственным убеждениям. Мы будем искать себя и наш новый формат.
Ваш коллектив «URA.Ru».
***
Юлия Мучник ( ТВ-2, Томск) :"Ну да. Как только вырубили эфир и в кабеле, начали тягать людей в ментовку. И некому уже в ящике об этом рассказать. Вообще, ощущение, что тихий и мирный родной наш городок на отшибе таки тоже оккупирован, .... Ну, ничего ... это ненадолго, интуитивно мне так кажется....
***
Василий Гатов на Svoboda.org :"Экономический кризис 2008-2010 годов сильно ударил по российским медиа. Формально рынок СМИ еще продолжал существовать, но все большее значение приобретали те или иные формы субсидий – прежде всего в виде договоров на "информационное обслуживание территорий". Эта форма финансового контроля со стороны губернаторов за местными средствами информации постепенно распространилась и на столицу.
Главная новация последнего периода "новой цензуры" – это, конечно, полный запрет на формирование в подконтрольных СМИ, прежде всего ТВ, собственной повестки дня. России – какой ее понимает "коллективный Путин", какой ее хотят видеть его верные до поры до времени лейтенанты – не нужна подлинная повестка дня. Наоборот, единственным инструментом управления несовершенным российским обществом является сконструированная повестка, которая буквально "впечатывается" в общество полностью телеканалами.
"Новая цензура" не просто исключает из информационной повестки реальные события. Она подменяет их имитационными сообщениями, которые должны создавать у зрителей ощущение зависимости от главного героя сюжетов. В период украинского кризиса модель даже не была изменена, лишь поменялся "полюс" коммуникации: в центр была поставлена идея "фашиствующих бандеровцев", которые, вместе с теми, кто их "вырастил", практически готовят наступление на Россию (или, скорее, ее интересы – но, в рамках половиной пропаганды, можно и нужно сказать, что война уже практически началась). Конструирование повестки дня достигло своего пика в начале лета, когда российские телеканалы взахлеб рассказывали о Гиркине-Стрелкове как о "спасителе русских в Донбассе".
"Новая цензура" не просто исключает из информационной повестки реальные события. Она подменяет их имитационными сообщениями
Не стоит думать, что эти извращения были импровизацией группы сотрудников администрации президента, командированных управлять новостями Первого канала или ВГТРК. Такие "прикомандированные", безусловно, есть – и многие тексты "Вестей" или "Времени" появлялись в эфире и на веб-сайтах каналов без малейшего вмешательства редакторов. Впрочем, если бы – после всей произведенной кадровой селекции – редакторам разрешили поправить творчество безымянной "творческой секции администрации", было бы только хуже. "Новая цензура" отличается прежде всего тем, что стимулирует журналистов (наверное, журналистов в кавычках) не только обслуживать предложенную Кремлем повестку, но и творчески развивать ее.
"Распятый мальчик из Славянска" – это просто лежащая на поверхности история чудовищной лжи. Гораздо важнее – и опаснее в перспективе – небольшие, зачастую полузаметные мутации, которые случаются с прежде нейтральными программами или авторами. Проникновение темы "зверств украинской армии в Донбассе" в шоу "Пусть говорят" превращает любимую Константином Эрнстом "марьиванну из иванова" в носителя необходимого агрессивного вируса. Она, эта легендарная женщина чуть старше 50, брошенная мужем и воспитывающая сына-наркомана на грани призыва в армию, становится не только жертвой манипуляций, но и естественным, убежденным сторонником ненависти. В данном случае – к малоизвестным ей "украинцам в телевизоре, которые жгут шины"; этот мир для нее сконструирован. В нем есть враги и противостоящий им Путин. Масштаб ее ненависти к врагам – функция от любви к Путину, и наоборот. Структура, всеохватность и постоянство предлагаемой "марьиванне" повестки дня таковы, что она, эта усредненная и абстрактная Россия, не может не ответить социологам, что единственной опорой ее жизни является Путин.
Подводя итоги
Можно было бы и дальше описывать и детализировать "новую цензуру", приближая ее примерами и деталями к вчерашнему выпуску новостей или публикациям в государственных СМИ. Однако важнее сконцентрироваться на тех принципах, которые созданная система применяла и применяет.
Практически все они основаны на "двоемыслии", которое было предложено в качестве основной государственной политики анонимными авторами "Редакции номер шесть". Эти принципы являются не чем иным, как отрицанием демократии как таковой. Используя средства информации как инструмент медиавоздействия, уполномоченные чиновники (равно как и сам президент) обеспечивают управление аудиториями и избирателями, заставляя их принять искусственную повестку за настоящую. Контроль над социологическими исследованиями гарантирует им эффективную отчетность перед "заказчиком" – президентом России.
Важнейший аспект трагедии российских СМИ – тот, что они практически соглашаются с предлагаемыми условиями существования – за минимальным исключением. Для некоторых это согласие – корпоративное или личное – просто условие выживания; но не так уж и мало тех, кто не просто соглашается с государством-манипулятором, но и опережает его, предлагая творческое развитие идей официального путинизма.
Сохраненные и развитые элементы прошлого помогли создать систему, в которой до основной аудитории могут дойти только полностью созданные в Кремле сообщения. Естественная, натуральная, существующая повестка дня никуда не делась, просто она исключена из сообщаемой россиянам реальности
